Вопросы духовной жизни. Слово пастыря
Что такое молитва и зачем она человеку?
Думаю, каждый человек знает, что такое молитва, каждый, кто когда-нибудь молился или видел, как это делают другие. Самое простое, на мой взгляд, определение молитвы – это обращение человека к Богу. Сразу же оговоримся: человек может обращаться и к святым, и к ангелам, и к Пресвятой Богородице – и все это тоже будет молитва. Но человек может молитвенно обращаться и к Солнцу или грому, к идолам, как язычники, и к бесам, как колдуны и им подобные, и к людям, от которых он зависит. И это тоже молитва, но увы, другого качества. Этот список оговорок можно продолжить. Например, святые ангелы тоже молятся Богу. И у животных можно заметить молитвенные проявления. И так далее. Но здесь пора закончить эти оговорки и договориться, что мы здесь будем говорить о молитве человека к Богу. Но и тут нас ожидает множество ответов на вопрос, что же такое молитва. В одном только «Добротолюбии» находится более ста (!) различных определений или сравнений, выражающих опыт святых, относящийся к молитве. Здесь и «возношение ума и сердца Богу», и «всякая беседа к Богу», и «печаль о Господе», и «размышления о духовном», и телесные поклоны (естественно, не гимнастические), и псалмопение, и «глас уст в славословии Богу». Святители Василий Великий и Григорий Нисский определяют молитву как «прошение у Бога». Это ближе всего к нашему классическому пониманию, так сказать, молитва в узком смысле. А если продолжить список того, что тоже называется (и, конечно, является) молитвой в широком смысле, то мы придем к обобщению прп. Григория Синаита, говорящему, что «молитва есть Бог, действующий всё во всех». Больше обобщить невозможно. И все же хочется привести еще одно определение молитвы прп. Иоанна Лествичника, называющего молитву «матерью всех добродетелей» (он говорит о молитве в узком смысле): «Молитва по качеству своему есть пребывание и соединение человека с Богом». И еще одна оговорка. О молитве в дальнейшем мы будем говорить в православном ее понимании.
В молитве различают две стороны: внутреннее состояние молящегося и внешнее ее выражение. Последнее может отсутствовать, как было с пророком Моисеем, когда он вывел народ израильский из египетского плена, а они с ропотом приступили к нему, увидев армию фараона, гнавшуюся за ними. Моисей успокаивал их, говоря, что они увидят спасение Господне. И в это время сказал Господь Моисею: что ты вопиешь ко Мне? (Исх. 14, 15), хотя внешне тот даже не обращался ко Господу. Тем не менее сердце его так говорило – «вопило», – что Господь ответил незамедлительно и совершил спасение народа.
По внутреннему качеству различают молитву словесную (или иначе – молитвословие), когда человек просто читает молитвенный текст, далее – умную, умно-сердечную, созерцательную или зрительную. Иногда выделяют особенно сердечную молитву. Умная молитва совершается умом, она бывает прохладной. Сердечная молитва — от сердца, она может быть искажена чувственными движениями души или вожделениями. Умно-сердечная (здесь тоже есть несколько стадий) – когда «ум пребывает в сердце», то есть когда они соединены в едином молитвенном действии, всецелом обращении человека к Богу. Зрительная или созерцательная молитва – это уже высшая стадия молитвенного состояния, когда ум, пребывающий в сердце, совершенно умолкает и благодатным действием Божиим пребывает в созерцании даруемых откровений; но это уже не молитва в узком смысле.
По внешнему выражению молитва имеет текстовую (словесную) основу, может быть выражена чтением (вслух или «про себя») и пением; может сопровождаться поклонами, осенением себя крестным знамением, преклонением главы, коленопреклонением и прочее.
По содержанию молитва может быть хвалебной, благодарственной, покаянной, просительной, ходатайственной. Здесь, кажется, все понятно, «ходатайственная» – это молитва за других.
Теперь подумаем, зачем молитва нужна человеку? И вообще, что человеку нужно? Или как говорит один батюшка: «Человек! Чего ты хочешь?» Обычно на такой вопрос стесняются ответить честно, потому что человеку хочется (и «нужно») ВСЕ. Он хочет это ВСЕ забрать себе, чтобы заполнить бездонную и смертельную пустоту своей души, которая образовалась после отпадения человека от Бога. Но бедный наш человек, даже ВСЕ не закроет этой бездны души. Ни машины, ни дачи, ни деньги, ни дети, ни семья, ни друзья, ни увлечения, ни «пузырь» – не помогут. И искусство, и власть, и ни «иная какая тварь». Не будем мучить бедного человека, тем более ему этого никто не дает, как и блудному сыну не давали рожков, которые ели свиньи. Человеку нужен Бог. Ему нужно вернуться к Богу, войти в общение с Ним, в вечную, истинную жизнь, жизнь с Богом и в Боге, войти в Царство Божие. Человеку нужна Жизнь, о которой говорит Иоанн Богослов: В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков (Ин. 1, 4). И пока человек ее не получил, не приобщился к ней, он умирает потихоньку и душой, и телом. Истлевает, разлагается, мучается. Как же получить эту жизнь? Может быть, попросить у Того, Кто ею обладает? Может быть, еще раз вспомнить блудного сына, который, возвращаясь к Отцу, обратился к Нему с покаянными словами?
Так, цель человека – «стяжание Святаго Духа Божия» (слова прп. Серафима Саровского) животворящего, а молитва – царица добродетелей, первейшее средство ко достижению этой цели. Да и как человек, если хочет жить с Богом, не будет обращаться к Нему, то есть молиться? Чтобы правильно молиться, нужна вера. Вера и заставит человека молиться, то есть сделает молитву естественной потребностью. И если этого пока нет, значит, вера еще слаба. Нужно жить по вере и укреплять ее доброделанием. И когда человек начнет жить духовной жизнью, он тут же обнаружит, что ни шагу не может ступить без молитвы. Ни покаяться, ни сделать что-то доброе, ни избавиться от греха, то есть зла, злого навыка души, без благодати Божией, без Его помощи нельзя.
Поговорим о том, кому молился Иисус Христос, если Он Сам Бог?
Господь Иисус Христос, Единородный Сын Божий, равнобожественный Своему Отцу, воплотившись, стал человеком, взяв на Себя нашу испорченную грехом человеческую природу. Поэтому Он молился Отцу Своему как человек, как сын Человеческий, полагающий Свою человеческую волю в волю Отца, но и просящий у Него судеб, желаемых по естеству (как в Гефсиманском молении о чаше), как человек, исполнявший заповеди Нового Завета, Им Самим данного (когда молился за Своих распинателей) и прочее. Да и как идеальный Человек, Он не просто «нуждался в помощи», а постоянно желал общения с Отцом Своим Небесным, и пребывал, и во внешнем, и в непрестанном внутреннем общении с Ним, то есть в молитве человеческой. Одновременно Он явился всем нам абсолютным в Своей правде примером для подражания.
Теперь поговорим о том, чем молитва отличается от медитации.
Молитва – это личностное общение человека с Богом, включающее личное обращение, осознанное предание себя в волю Божию, осознание своей немощи, просьбу о помощи. Результат молитвы – сердечное чувство любви к Богу, благодарность Ему, единение с Ним.
Медитация – это некое интеллектуальное упражнение по сосредоточению с целью постижения некоего духовного предмета, например, какой-нибудь идеи. Отправной точкой в медитации является человеческое «я», силы и средства для достижения своей цели – собственные. Результатом медитации является увеличение гордыни этого «я», которое еще чем-то овладело. Немыслимо, что кто-то будет постигать Бога медитируя, проникая в Него, овладевая Им, имея Его как некий внешний объект. Ясно, что это не произойдет, а будет то, что обычно происходит с теми, кто стремится в мир духовный попасть с черного хода, воспользовавшись отмычкой – медитацией. Их ждут духи злобы поднебесной, падшие ангелы, которые будут представляться им ангелами света. Что и происходит обычно с практикующими оккультистами, экстрасенсами, спиритами, гадателями, колдунами, «бабками» и другими прельщенными, которые отвергают единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа (Иуд. 1, 4) и Его Святую Церковь.
О. Аркадий:
Мы продолжаем нашу беседу о молитве.
Людям, недавно пришедшим в Церковь или только приступающим к нормам церковной жизни, приходится сталкиваться с решением целого ряда вопросов, вызывающих их недоумение. Это совершенно естественно, поскольку человек нецерковный, невоцерковленный естественно отличается от живущего церковной жизнью. Один из таких «обязательных» вопросов — зачем ходить в Церковь? Так ли уж это необходимо, если я дома молюсь? И вообще — что такое молитва Церкви? Понятно, что причина самого вопроса — привычка воскресный день (как и все остальное время своей жизни) посвящать себе, а не Богу, в противоположность заповеди, данной еще в Ветхом Завете: чтить и святить день седьмой и посвящать его Богу. Другая причина (при осознании необходимости бывать в храме на воскресных и праздничных богослужениях) — духовная лень. Однако, если человек действительно хочет спастись, то он обязательно почувствует истину слов Спасителя, что Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). И совесть подскажет нам, что должно в день Господень (то есть в воскресение) нам быть в собрании церковном, и предстоять вместе с братиями и сестрами о Господе в единомысленной и единодушной молитве пред Богом. Что если хотим мы быть живыми членами Церкви, а не мертвыми головешками, то и должно нам слушать глас Церкви, не слушая который, мы становимся отвержены от Бога, как язычник и мытарь (Мф. 18, 17). Теперь по существу. Конечно, молитва общественная отличается от молитвы индивидуальной и является столь же необходимой для нашего спасения. Молитва общественная — это молитва Церкви, о которой Господь сказал: Истинно… говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 19—20). Поэтому молитва Церкви так необходима, особенно для новоначальных, ибо пребывающий в ней пребывает в Господе. И испытавший на себе знает качественное отличие церковной молитвы, особенно во время Литургии, после которой как будто крылья вырастают, и ты просто летишь из храма. А не испытавшим это можно лишь посоветовать — прииди и виждь (Ин. 1, 46).
Другая сторона этого вопроса. Важнейшее и необходимейшее для нашего спасения Таинство Церкви — святая Евхаристия — Таинство Тела и Крови Христовых, — совершаются только в собрании Церкви и только молитвой Церкви. И главная служба Церкви, посвященная совершению этого Таинства — Божественная Литургия, — когда мы молитвенно участвуем в ней, является таким пиром для души, таким источником радости, таким явлением Неба на земле, таким очищением и просветлением для души, что остается только сожалеть о тех, кто лишает себя этого. Ни с чем не сравнимое значение имеет ходатайственная молитва о живых и усопших, совершающаяся во время Литургии (так называемое поминовение), которое выше молитв святых (по откровению святителя Феодосия Черниговского).
В заключении хочется привести слова святителя Иоанна Златоуста: «Можешь молиться дома, но эта молитва имеет не столь великую силу, как та, которая совершается вместе с сочленами, когда все тело Церкви единодушно и единогласно воссылает прошение в присутствии священников, возносящих молитвы всего народа».
Общественная молитва Церкви обычно называется богослужением, всегда возглавляется священнослужителями (епископом или священником, или собором священнослужителей) и совершается по определенному порядку, или уставу, дабы все совершающееся было благопристойно и чиннно (1 Кор. 14, 40). Другой соблазн для начинающих — это желание молиться «своими словами», «от себя». В этом, собственно, никакого греха нет, но почему-то те молитвы, молитвенные правила, которые содержатся в православных молитвословах, вызывают у них чувство протеста, воспринимаются как посягательство на личную свободу духовной жизни. И вот рождается вопрос, да еще и с претензией: «Почему православные пользуются готовыми текстами молитв? Почему нельзя молиться своими словами?»
Господь Иисус Христос, научая нас, как должно молиться, дал Своим ученикам общеизвестную молитву «Отче наш», сказав при этом: молитесь же так (Мф. 6, 9). Эта молитва не отрицает других молитв, которые так же приняты в христианской молитвенной практике. Некоторые из них есть в Священном Писании — молитва мытаря, молитва благоразумного разбойника. Но молитва Господня («Отче наш») дана человеку, чтобы он так молился. И в этом нет ничего противозаконного. Ибо и детям, которые пришли учиться в школу, даются определенные домашние задания, они изучают определенные программой литературные произведения, чтобы освоить язык по специально отобранным и выдающимся образцам. Так и нам предлагается освоить молитву — это художество из художеств — по наилучшим образцам, принятым и благословленным Церковью. Молитвы в молитвословах — это молитвы святых. Их действие на душу человека, их читающего, — только еще читающего, учащегося молитве — опробовано поколениями, оно привлекает благодать Святого Духа. А что же наши молитвы «от себя»? Речь, конечно, не идет о простой молитве типа «Господи, прости меня» или конкретной просьбе об исцелении близкого человека — такие молитвы естественны. Речь идет об «отсебятине». Как бы нам не оказаться в положении сынов Зеведеевых, которым Господь на их просьбу (то есть молитву) о месте рядом с Ним во славе Его ответил: не знаете, чего просите (Мк. 10, 38). А можно и хуже — оказаться со «своей» молитвой подобным фарисею с его Боже! Благодарю Тебя… и прочими безумными глаголами, который пошел в дом свой оправданным менее мытаря (Лк. 18, 10–14).
Почему же так? Потому что мы плотские, или душевные, а не духовные. А истинная молитва — духовна, потому что обращена к Богу, Который есть Дух и Которому должно поклоняться в духе и истине (Ин. 4, 24). А вот молитвы церковные, Церковью благословленные — духовны, потому что их изрекли святые, водимые Духом Святым. Ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными, — говорит об этом Апостол Павел (Рим. 8, 26). Вот из этих воздыханий неизреченных и рождены молитвы святых. Для примера возьмите великопостную молитву преподобного Ефрема Сирина «Господи и Владыко живота моего…». И вот эти молитвы настраивают нашу душу на духовное молитвенное состояние. Они, как эффективные медикаменты, лечат сами по себе. Поэтому-то они необходимы для нас, больных духом. Поэтому Церковь и прописывает нам это духовное лекарство, как необходимое для нашего ежедневного употребления: утром — молитвы утренние, а вечером — молитвы на сон грядущим. Они есть в каждом молитвослове, и при постоянном употреблении действуют оздоравливающе, отгоняя от нас духов нечистых и сообщая действия благодати.
«Да исправится молитва моя…»
О молитве
Беседа третья
В двух предыдущих беседах мы ответили на ряд вопросов о молитве, обычно встречающихся у приходящих к Церкви и делающих первые шаги в духовной жизни. Мы говорили о существе молитвы, ее видах, келейной и общественной молитве, о необходимости и цели молитвы и о других сопутствующих вопросах. Приступим же теперь к главному вопросу – как молиться? То есть, как правильно молиться? Естественно, придется затем ответить и на вопрос, как нельзя молиться, то есть какие признаки неправильной молитвы.
Сколько сказано о молитве, и какими великими святыми!
Нет на земле более трудного и более творческого и более высокого делания и труда и творчества, чем молитва. И как мне трудно приступить к научению тому, что выше всех дел. Господи, помоги. Прошу у всех прощения за немощь духовную. Помоги, Господи, чтобы было на пользу слушающим.
Сделаем несколько предварительных замечаний. Мы будем сейчас говорить о молитве как о некоем самостоятельном делании. Не о том, как мы бежим на работу или едем в транспорте и от нечего делать помаливаемся про себя, «тянем молитовку» или дочитываем «правильце», которое не дочитали дома из-за нехватки времени по другим благовидным причинам. И не о том, как во время выполнения работы, не требующей великого умственного и душевного напряжения, например, на огороде, воздохнем и попросим помощи Божией и так будем молиться потихоньку на уборке урожая. Молитва, то есть обращение к Богу и общение с Ним, сама по себе не требует времени, специально ей посвященному, точнее посвященному Богу и больше никому. Это относится как и к келейной (домашней) молитве, так и к молитве общественной – Церковной. И это время надо найти. Обязательной нормой, принятой в церковной жизни, являются воскресные и праздничные богослужения для Церковной молитвы и для келейной – чтение утренних и вечерних («на сон грядущим») молитв по молитвослову. Это не значит, что у нас сразу получится войти в эту норму молитвенной жизни. Путь, по которому мы хотим идти, долгий, но мы должны понимать, куда и как и зачем мы идем.
Второе – на молитву надо настроиться – «встать». В храме – заранее подать записки, поставить все свои свечи, приложиться к иконам, не мешая при этом другим молиться, в особенности если мы опоздали к началу службы. А в домашней обстановке – посмотрите, что написано в начале утренних молитв. «Восстав от сна, прежде всякаго другого дела, стань благоговейно, представляя себя пред Всевидящим Богом, и, совершая крестное знамение, произнеси:
Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь. Затем немного подожди, пока все чувства твои не придут в тишину и мысли твои не оставят все земное, и тогда произнеси следующие молитвы, без поспешности и со вниманием сердечным…»
Мы еще вернемся к этим рекомендациям, но пока остановимся на главном в этом приготовительном этапе: чувства должны умолкнуть и мысли оставить все земное, то есть все, кроме внимательного сосредоточения на предстоянии пред Богом и последующей молитвы. Сразу же оговоримся, чтобы не быть превратно понятыми: «сосредоточение» не значит «напряжение». Иными словами, к этому состоянию нас призывает Херувимская песнь из чина Божественной литургии: «Всякое ныне житейское отложим попечение».
Третье. Молиться нужно всерьез. Этого, наверное, и не нужно бы было говорить, но, зная несерьезное и поверхностное житье-бытье современного человека, хочется еще раз настоятельно повторить – молитва должна нами совершаться всерьез. Пред Богом нужно стоять всерьез. К этому времени, которое будет посвящено молитве, нужно отнестись всерьез. Тогда и жизнь наша постепенно станет жизнью всерьез.
Перейдем теперь к самому совершению молитвы. Первым и необходимым ее условием является вера, ибо без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал. Что Он есть, и ищущим Его воздает (Евр. 1, 6). Если вера твоя слаба, то она все-таки есть, и из этой веры молитва и исходит и на нее опирается. Если же кажется. Что веры у тебя вовсе нет, но ты все-таки решил помолиться, то значит, самое желание имеет за собой путь маленькую, но веру. И пусть эта вера, как зерно горчичное, то есть как едва заметная пылинка, ею можно горы переставить по слову Спасителя. Но ты пока ограничься молитвой евангельского грешного отца, приведшего ко Христу своего одержимого сына: Верую Господи! помоги моему неверию (Мк. 9, 24). Если же нет ни веры, ни желания молиться, то и говорить пока не о чем.
О вере как о важнейшей движущей силе, ходатайствующей пред Богом исполнение просимого, говорит ап. Иаков: Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, – и дастся ему. Но да просит с верою, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветромподнимаемой и развеваемой. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа (Иак. 1, 5–7). И далее в другом месте: «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак. 5, 14–15). И Сам Господь говорит нам: Все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, – и будет вам (Мк. 11, 24). И хотя в этих словах Господних и апостольских говорится о действенности молитвы, и как видно, молитвы конкретной, направленной на получение просимого, а не в ситуации, когда человек пришел на службу в храм или стоит дома с молитвословом в руках и читает молитвенное правило (хотя это противопоставление во многом кажущееся), становится ясно, как важна вера в молитвенном делании.
Второе, о чем нужно помнить, совершая нашу молитву, – дома или в храме – как ты предстоишь Богу. Если бы нас пригласили к какому-нибудь высокопоставленному лицу на прием, и нам бы пришлось обратиться к нему с просьбой, наверное, мы бы постарались это сделать максимально корректно, обходя возможные острые углы отношений, чтобы не вызвать у него раздражения и негативной реакции на наше обращение и не добиться своей просьбой противоположного результата. Так и мы вслушаемся в следующие слова Господа Иисуса: И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши. Если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших (Мк. 11, 25–26). Эта же мысль выражена Им и в молитве «Отче наш…» (Мф. 6, 9–13 и далее). Это уже первый результат любой молитвы – Бог нас прощает и вступает с нами в общение нашей молитвы, а мы избавляемся о змеиного яда злопамятства, который носим в себе. И это необходимое условие – мирное состояние духа, изгнание из души зла, – а иначе не простит нам Господь наших согрешений и никакого общения не состоится.
Будем считать, что мы подготовились к молитве — со всеми примирились и с верой предстоим Богу. Что же происходит с нами во время непосредственной молитвы: что здесь главное, какие могут быть ошибки и опасные заблуждения? Об этом мы поговорим в следующей беседе.
Беседа 4.
Во время самой молитвы – в храме или дома – главное в ней – внимание. Оно так и называется – душа молитвы. И те, кто молится, знают, как трудно удержать его в молитве. Так в храме можно отстоять всю службу и вместе со всеми креститься и кланяться, а умом пребывать незнамо где, например, в мыслях о летнем отдыхе или о необходимых покупках и подобном. То же происходит и во время домашней молитвы – мысли рассеиваются, разбегаются, читаешь слова и ничего не понимаешь, или мечтаешь «о чем-то дорогом», или просматриваешь целые воображаемые матчи чемпионата мира по хоккею с шайбой или по футболу с мячом, а уста тем временем все читают и читают уже знакомые слова, и уже все кончилось в тексте, а в уме «трансляция» все продолжается, и так изо дня в день. Это обычные искушения от бесов, пытающихся отвлечь наш ум от Бога, чтобы не дать нам спастись. Здесь требуется постоянный труд, по отгнанию посторонних молитве помыслов, пусть даже и благочестивых, «выключении» воображения, которое с радостью начинает строить планы о предстоящих добрых делах – посещении больных, паломнических поездках, принятии благочестивых гостей у себя дома и прочее, и прочее. И так без конца и без молитвы. Как же отгонять эти помыслы? Не обращать на них внимания. Ибо внимание – это та часть нашего ума, которая нам подвластна. И хотя мы очень распущены и расслаблены в смысле владения вниманием, все же это дело соответствует нашим возможностям, если мы еще владеем своим умом. Поэтому следует всегда помнить святоотеческий совет – заключать ум в слова молитвы (см., например, «Лествица» 28, 19). То есть молитва должна быть молитвой, а не сотрясением воздуха молитвословиями. Сразу оговоримся, что это – важнейшая и, главное, достижимая цель. И это не означает, что у нас она сразу будет достигнута. Сначала все равно придется смиряться с тем, что мы читаем (или слушаем в храме чтение и пение) и мало что понимаем. Потом понимание будет приходить и уходить, но если будет борьба, то будет и молитва, да и Господь никогда не попускает нам искушения выше наших сил. Для нас, новоначальных, это самое главное – удерживать внимание на читаемом (слышимом), вкладывать ум в слова молитвы, делать молитву умной. Еще оговорюсь: умной – не значит интеллектуальной, оторванной от своего содержания игрой ума или воображением. Два слова о воображении. По учению святых отцов Православной Церкви молитвенное делание несовместимо с мечтательностью, представлением себе того, к кому обращена молитва – ангелов, святых, Пресвятой Богородицы или Спасителя. Требование это однозначно и всегда высказывалось с определенностью и категоричность. Нарушение его ведет к прелестным состоянием и расстройству психики. Молитва должна быть безвидной, то есть без воображаемых зрительных образов. Главное условие – повторимся – ум должно вкладывать в слова молитвы. Внимательная умная молитва требует от своего делателя еще одного свойства – неспешности. Не формальное вычитывание большого количества молитвенных текстов, но осмысленная молитва – вот что приносит нам желаемый результат молитвенного делания. Не потакание желанию поскорее закончить определенное «правило», отделаться от него, а смиренное исполнение нашего труда приводит душу к постепенному изменению из плотской в духовную, низводит благодать Святого Духа. И, если угодно, это удержание себя в неторопливом молении, которое, однако, может быть и достаточно бодрым, даже и скорым, как принято в общественном пении и чтении церковном, но только не поспешным, есть несение своего молитвенного креста.
А что же наше сердце, которому «не хочется покоя», и которое ищет как бы проявить себя сочувствием, воздыханием, возгреванием чувств? Каким оно должно быть во время молитвы и как мы должны на него влиять? Никак. Нельзя насиловать свои сердечные чувства, ибо результатом такого делания будет имитация истинной духовной жизни при ее отсутствии, которая поведет к духовной прелести, самообольщению и, в конце концов, к душевной болезни и расстройству психики. Жизнь сердца нашего должно представлять действию благодати Божией, которая одна может гармонично привести наши чувства сердечные к сочувствию словам ума нашего в молитве, к оживлению камня, растоплению льда в нашем сердце. Признаком такого благодатного действия являются слезы, которые вдруг навернутся нечаянно у нас во время молитвы, или хлынут неудержимым потоком, сопровождаясь живым чувством глубокого покаяния, или благоговения пред Богом, или умиления. И это чувство нельзя ни насильно удержать, ни тем более искусственно вызвать. Более того, по совету святых отцов, его и искать не должно. От нас требуется труд «сухой» молитвы, но молитвы умной. Сердце же постепенно придет в сочувствие, или иначе – ум соединится с сердцем. Все же определенное внимание состоянию нашего сердца в молитве следует оказать, но не в плане воздействия на какие-то движения чувств, а наоборот, в плане их ограничения.
Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Гордыню сердца нашего, желающего как-то проявиться и показаться и сказать: «Вот он я», – надо всячески сокрушать и смирять. Другая сторона смирения, в котором мы должны находиться, – полное предание себя на молитве в руки благой воли Божией, и на настаиванием на исполнении своих прошений, но смиренное заключение всякого нашего желания словами Спасителя: не Моя воля, но Твоя да будет (Лк. 22, 42). Только нам слово моя нужно будет говорить с маленькой буквы. Свойство же сокрушенного сердца в молитве – чувство покаяния, нищеты духовной, осознание своей греховности и недостоинства, предстояние пред Богом в благоговении и страже Божием. Такое состояние вызывает действие благодати, обещанной Богом: И на кого воззрю, токмо на кроткого и молчаливого и трепещущего словес Моих (Ис. 66, 2).
Для того, чтобы не быть голословным, приведи поучения святителя Игнатия Брянчанинова и его «Слова о молитве умной, сердечной и душевной»: «Брат! Неполезно тебе преждевременное получение сердечной, благодатно молитвы! Неполезно тебе преждевременное ощущение духовной сладости! Получив их преждевременно, не приобретши предварительных сведений, с каким благоговением и с какою осторожностию должно хранить дар благодати Божией, ты можешь употребить этот дар во зло, во вред и погибель души твоей. Притом собственными усилиями раскрыть в себе благодатную, умную и сердечную молитву невозможно: потому что соединить ум с сердцем и душою, разъединенные в нас падением, принадлежит единому Богу». Ибо «часто гордостные искатели состояний свойственных обновленному естеству человеческому, подвергаются величайшему душевному бедствию, которое святые отцы называют прелестию». Этих ошибок и ложных молитвенных состояний, называемых прелестными, мы коснемся в следующей беседе, если Бог даст живы будем. Сегодня же сделаем еще два замечания, могущие пригодиться начинающим «молитвенникам». Не ищите молитвы высокой. По слову преподобного Исаака Сирина, этого великого учителя молитвенного делания, «молитва твоя должна быть сообразною с жительством твоим. Невозможно связанному земными искать небесных… чтобы не придти в положение человека, который искушает Бога».
И последнее. Вот закончилась служба. Закончилось наше келейное правило. Мы закрыли молитвослов. Мы вышли из храма. Мы отработали Богу и возвращаемся к прежним интересам и переживаниям «жизни бурной»? Или в душе нашей сохраняется некоторое молитвенное настроение, некий вкус духовный, память Божия, от которой не хочется отрываться? Все мне позволительно, но не все полезно… лучшим воспользуйся (1 Кор. 6, 12; 7, 21).
О молитве
Ошибки и искушения во время молитвы
Этой публикацией после длительного перерыва мы завершаем цикл статей о молитве. Сегодня речь пойдет о тех ошибках и искушениях, с которыми сталкивается начинающий молиться христианин.
Первой и самой серьезной ошибкой в молитвенном деле является отсутствие молитвы. Это происходит либо потому, что человек никогда не молился и не знает как к этому приступить (а часто – и зачем?..), либо потому, что «заботы века сего» настолько обессилили человека, что для Бога уже не остается места в его жизни. В обоих случаях человек не стремится к Богу (не важно – не имел или утратил бывшее) и это состояние является погибельным и называется духовной смертью. Этой смертью умерли наши прародители в раю, после вкушения запретного плода, формально оставшись живыми и действующими, как и предупреждал их Бог: а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт. 2, 17). Тогда человек, в результате грехопадения, не захотел Бога, не захотел общения с Ним, стал скрываться от Него между деревьями рая, избегая «ненужных» теперь разговоров. И если бы Сам Бог не обратился к нему, у него уже не нашлось бы слов для беседы. Но и те, что в результате нашлись – вымучены и дышат самооправданием и желанием поскорее отделаться от неловкой ситуации. В общем человек как бы отвечает Богу: отстань от меня, я теперь сам «как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3, 5), то есть что для меня хорошо (читай – что мне хочется), и что плохо (чего мне не хочется), я самодостаточен для себя! И пока мы находимся в состоянии ветхого Адама, не обновленные благодатью Христовой, это отношение для нас является естественным. Поэтому нам и не хочется ни молиться, ни ходить в храм Божий, ни читать Священное Писание, – словом жить духовной жизнью. Нам Бог не нужен!
Это ужасно, но это так. Выход из этой смертельной болезни один – делать не то, что тебе хочется, а то что тебе нужно. И первое из этих дел – побуждение себя на молитву (то есть к Богообщению) и понуждение на этот тяжкий молитвенный труд. И при этом понуждении, то есть борьбе с собой, нас ждут еще и дополнительные препятствия, чинимые падшими духами, чтобы оторвать нас от общения с Богом. Поэтому святые опытно прошедшие эти искушения оставили нам в помощь указания о молитвенном делании, чтобы мы не смущались, а знали что нас ожидает. И первое из этих указаний – наставлений – «молитва требует борьбы до последнего вздоха». Посему, дорогие, не будем унывать в беспечности, но бороться, зная, что труд наш не напрасен, тем более, что Сам Господь непрестанно взирает на мужественного труженика и незримо помогает ему.
Для новоначальных, каковыми мы являемся в подавляющем большинстве, Церковь указывает посильный путь молитвенного труда – ежедневное молитвенное правило, состоящее из чтения утренних и вечерних молитв по молитвослову, или, если трудно, – опять-таки посильной части их. Здесь уместно напомнить о трех важнейших свойствах правильной молитвы (учение о молитве свт. Игнатия Брянчанинова):
1.Внимание к смыслу молитвы.
2.Благоговение, требующее неспешности.
3.Покаянного предстояния.
В соответствии с этим мы сталкиваемся с первыми тремя ошибками на молитве. Невнимательная или формальная молитва, собственно таковой не является, есть пустое вычитывание молитвенного правила. Это часто случается, когда молитвослов стал уже книжкой привычной и часто «правила» уже выучены наизусть. Душа ищет легкого широкого пути – не молиться. Здесь следует сделать одно замечание: если борьба идет за саму молитву, то есть вопрос стоит так – читать или не читать («опустить молитвенное правило» – и звучит то так благочестиво и даже красиво, специально для «отчета» на исповеди) или читать полностью, или сократить, то ответ ясен – читать обязательно, хоть как-то, хоть сколько-нибудь, но читать. Это последний рубеж, с него бегут только дезертиры.
Второе искушение – поспешное неблагоговейное чтение молитв, так как обычно, тоже с привыканием, на них «почему-то» не остается времени. Следует поискать в распорядке дня какое-то время для того, чтобы спокойно помолиться, может быть отказавшись от чего-то привычного, например, вечернего телевизора, или если сами не можем сообразить, посоветоваться с духовником, как быть. Крайне нежелательно, но в виде исключения, возможно сокращение молитвенного правила. Такие решения лучше принимать с благословения духовника. Заметим здесь также, что молитвенное чтение может быть и достаточно быстрым (лучше сказать бодрым), но обязательно в таком случае должно быть внимательным.
Третье искушение – отсутствие покаянного настроения. Как правило это восторженная молитва, точнее молитвословия, исходящее из неправильного духовного устроения. Это путь в прелесть, то есть самообман, самовозвеличивание, желание духовных высот, откровений, видений, чудес и т.п. явных сверхъестественных подтверждений собственной святости. Это самое опасное из всех видов искушение, ибо оно разрушает главное – результат молитвенного труда – рождающееся из него смирение, умиление и слезы покаяния. Это также один из критериев правильной молитвы. Если же мы чувствуем в сердце некое тонкое тщеславие после молитвы, или горделивое превозношение, или собственное «духовное возвышение», то мы в ошибке. Это искушение свойственно обычно тем, кто уже «чего-то достиг», кроме обычных молитв читают каноны, акафисты, ездит в паломнические поездки – в общем ведет чрезвычайно активную православную жизнь. Это, конечно, не означает, что не нужно читать ничего сверх обычных молитвенных правил, или ездить в паломничество по святым местам, но нужно всегда помнить о себе, что «ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Откр. 3, 17), но тем более ограждать свои успехи, если только они не мнимые, страхом Божиим и смирением.
Перечисленные выше ошибки и искушения можно назвать естественными, так как причины их коренятся в нашей падшей природе. Собственно же искушениями во время молитвы называются действия падших духов, препятствующих или извращающих молитву. Таким искушением прежде всего являются помыслы – то есть мысли приходящие к молящемуся и отвлекающие его от молитвы, так что устами он как бы продолжает молиться, а ум и сердце остается далече. И так можно провести все время келейной молитвы, все «положенное прочитать», или пробыть в храме за богослужением от начала до конца, совершенно не молясь. Поэтому нашествие помыслов часто, кстати, весьма благочестивых или даже жизненно необходимых, но относящихся к посторонним предметам мы можем уразуметь злобу врага, желающего нам только одного – вечной погибели. Выход из этого искушения один – прекратить «посторонние разговоры», то есть «не принимать», то есть не обращать на них никакого внимания, само же внимание обращать на читаемую молитву, «вкладывая ум в ее слова». Заметим здесь, что от помыслов, то есть приходящих мыслей, сами мы избавиться не можем, только благодать Божия может нам дать эту вожделенную тишину и свободу от них. Если же они идут, каким бы содержанием они не прикрывались – благочестивыми по виду или богохульными, без видными или представляющими некий вид уму, блудными и непристойными, сквернословными или ничего не значащими – пустыми, не будем никак обращать на них внимания, как на разрушающих наше обращение к Богу, и не будем смущаться. Святые отцы предлагают нам следующий опыт – образ борьбы с помыслами – ум, стоящий на страже сердца поражает приближающийся помысел именем Иисусовым (в молитве Иисусовой), не дает ему войти в сердце человека. Именно этот образ объясняет слова 136 псалма пророка Давида: Блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень (Пс. 136, 9). Младенцы – это неокрепшие в сердце, а только пришедшие извне помыслы, камень же – Христос. Следует отличать помыслы вражьи от благодатного ответа на искреннюю сердечную молитву. Помысел вражий всегда вносит в душу смущение или пустоту и имеет привкус лукавства; дух человека в этом случае всегда как бы не спокоен. Наоборот, благодать всегда делает ум ясновидящим истину, сердце – кротким и спокойным, и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе (Флп. 4, 7). Есть и внешний признак для различения помыслов: Бог прежде всего показывает человеку его грех, но при этом душа чувствует не отчаяние, а радость покаяния и желания избавления от него и в том же мирном духе. Враг же стремится при том же внешнем помысле внушить отчаяние и ненадеяние на милость Божию.
Следующий вид искушения – это бесовские ведения. Они могут быть как видимыми телесными очами, так и чисто умными видениями. Могут быть в виде явления света или ангелов, или святых, или даже Самого Христа, естественно ложно. Категорическим требованием святых отцов в их учении о молитве является неприятие никаких видений. Мы грешные люди и не достойны видеть ни святых, ни света Божественного (то есть Фаворского!), ни тем более Спасителя Господа. Нам требуется единое на потребу – покаяние, которое не отнимет, но сохранит нас в благодати истинного молитвенного Богообщения. Если же человек начинает доверять этим видениям, и еще хуже – искать и ждать их, то он впадает в бесовскую прелесть и в конце концов гибнет, сходя при этом с ума. Спросят – а разве не бывает действительных явлений святых или ангелов или Самого Господа? Бывают! – ответим мы любопытствующим, но не нам. Критерием смущения благодатного мира в душе здесь также действует, но за благоразумие почитается неприятие видения для нас, как недостойных, что похваляется Господом. В любом случае необходима чрезвычайная осторожность и следование даже в кажущихся очевидно -благодатных чувственных чудесных явлениях совету святых отцов – «не принимай и не хули».
К этому искушению примыкает еще одна ошибка в молитве, которая часто и рождает самое искушение – молящийся «включает» воображение и начинает чувственно, как бы видимо, представлять себе к кому обращена его молитва – Христа, Божию Матерь, Святую Троицу, святых, ангелов и т.д. Эта ошибка ранее обсуждалась нами и теперь следует только упомянуть о ней. По учению святых отцов молитва должна быть «безвидной», воображение должно молчать, лишь ум вкладывается в слова молитвы, дальнейшее – дело благодати. К сожалению, этот неправильный образ молитвы принят как основной в католицизме и породил множество прельщенных мнимо-святых.
В заключении хочется привести слова прп. Варсонофия Оптинского: «Диавол может дать человеку все – священство, монашество, архимандритство. епископство, патриаршество, но не может дать молитвы Иисусовой». И хотя это сказано в обращении к монашествующим, откуда и взяты образы для прельщения человека, но суть их ясна и для мирян: истинная молитва – это дар Божий. Последуем же за этим даром, потрудимся, чтобы вернуться к блаженному Богообщению, и время молитвы стало для нас самым вожделенным временем истинной жизни.
И последнее, бывает, что молитва «не идет», и при усердии, и при внешней правильности. Посмотрим тогда на свою жизнь и на состояние души, соответствуют ли они заповедям Евангельским? Ибо и к нам в обобщении обращены слова Первоверховного апостола: Также и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами… оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни, дабы не было вам препятствия в молитвах (1 Пет. 3, 7). Ибо если верно речение: «Как человек молится, так он и живет», то не менее важно и обратное: «Как человек живет, так он и молится».
Богу нашему слава!
Аминь.
1. Почему мы обращаемся к Господу с прошением, ведь он и так знает наши нужды?
Цель жизни христианина – Царство Небесное, которое проповедовал нам Господь Иисус Христос. Которое теперь, не упраздняя, заменяет главную мысль Ветхого Завета – закон, исполнение которого было центром жизни ветхозаветного человека. Что такое Царствие Небесное? Это пребывание человека в Боге и Божественное пребывание в нас. Об этом неоднократно говорит и Христос Спаситель, и апостолы в Новом Завете. И это не просто формальное пребывание, а это единение. Причем это единение происходит таинственно и на разных уровнях. Один из уровней этого пребывания в Боге – уровень общения, именно межличностного общения человека и Бога. Если человек не знает что такое это общение, то он пытается себе его представить, вообразить или как-то познать через то, что ему известно. Такие образы общения тоже предлагаются нам, и это общение чем-то подобно тому, как люди близкие общаются в семье, находясь в ближайших родственных отношениях. В этом случае неизбежно общение умное, неизбежно общение сердечное. Это обычно выражается в словесном общении, обращении друг к другу. Собственно это обращение (к Богу) и есть молитва. Оно может иметь разные составляющие. Если посмотреть, как мы друг с другом общаемся, иногда мы благодарим, иногда, находясь в состоянии любви мы прославляем, хвалим, нам это доставляет великую радость. Особенно такое видно, когда между людьми только начинаются такие тонкие и очень возвышенные отношения, связанные с влюбленностью. Пусть это не полноценные отношения, но все-таки такое наиболее чистое, возвышенное состояние. Любящий стремиться как-то похвалить, превознести предмет своего чувства. Все это выражается в обыкновенных человеческих чувствах и словах.
В отношениях, когда человек познает Бога, совершенно естественным получается то, что человек хочет Его прославить и прославляет, причем без устали, с великой радостью. Эта любовь, она открывается в человеке и выражается в хвалебном пении. Но у нас это бывает редко, потому что мы такие грешные и у нас эти чувства от нас дистанцированы. Вот для святых они естественны. А у нас есть потребность в богообщении. На том пути, которым мы идем и приближаемся к Богу, нам действительно необходимо достичь этого состояния богообщения, пребывания в Боге и Его пребывания в нас.
Но конечно самое естественное для нас другие две формы молитвы. Это молитва покаяния, когда мы каемся в своих грехах, просим прощения, восстанавливаем разрушенное общение с Богом. Также как перед людьми, когда мы обидели кого-то чем-то, мы просим прощения и отношения разрушенные восстанавливаются. Также и с Богом, но эти отношения мы восстанавливаем, прежде всего, в себе. Потому что Бог есть Солнце, Бог есть Свет, который всегда светит. Это человек своим грехом отворачивается от Бога. И огромных усилий стоит человеку опять вернуться к этому источнику своей жизни. К сожалению, для многих естественно думать, что Бог от нас отвернулся, хотя это совершенно не так – Бог никогда от человека не отворачивается. Ну, бывает, что по Промыслу оставляет. Как Господь на Кресте говорил: «Боже мой, Боже мой, почему Ты Меня оставил?» Не потому что действительно оставил, а потому что этим оставлением попустил достичь высшей степени подвига Сына Человеческого.
Конечно мы понимаем, что вот это единение человека с Богом происходит не мгновенно, а как в притче: когда посеяно семя в поле, и человек спит, встает и не знает, как там постепенно вырастает это растение, которое он посеял, этого не видно, но оно вырастает. Так и мы постепенно приближаемся и возрастаем в Господе. Преподобный Серафим Саровский также сформулировал эту цель христианской жизни как стяжание Святого Духа Божия. И вот его слова, которые подводят нас именно к молитве, как определенной форме этого общения: «Велика сила молитвы, и она более всего приносит ----- -----. Ее более всего удобнее всякому исправлять». Мы получаем благодать Божию в Таинствах, мы соединяемся, и когда мы доброе дело сделаем ради Бога, но молитва – она царица добродетелей. Она затрагивает всего человека, и главное его внутреннее, сердечное состояние, его духовность, и она является одним из самых распространенных, самых известных и обязательных форм вот этого пути приближения к Богу.
Теперь по сути вопроса: почему мы обращаемся к Богу с прошениями? Потому что мы ищем богообщения. Богообщение открывает наши непосредственные жизненные потребности. Когда к Амвросию Оптинскому пришла женщина и спросила его ------- -------. Вся жизнь ее была в этом, над ней все смеялись, а он посоветовал ей из своих практических знаний. Мы же в теле находимся, нам нужно есть, пить одеваться. Нам искать нужно Царствия Божия, но эти потребности тоже к нам прилагаются, этим мы смиряемы, что такой немощью обложены. Поэтому мы вынуждены обращаться и просить у Бога конкретных вещей. Но просьбы эти искренни и истинны, и это определенный путь, ведь человек идет, восходя от низшего к высшему, но всегда пребывает в определенной искренности вот этих вот отношений и общения. Конечно, когда человек замыкается только в этом, это тоже не правильно, это просто делает Бога каким-то таким добрым волшебником, который обязательно должен выполнить то, чего я у Него прошу. Цель жизни при этом искажена. Допустим, человек будет просить богатства у Бога (такое бывает кстати), и как ни странно, Бог попускает, дает ему просимое, даже если оно ему и не полезно. Если у человека так жизнь устроена, Бог ему даст, «даст тебе Господь по сердцу твоему, и весь совет Его исполнен». Поэтому и наши второстепенные какие-то и мало значимые просьбы бываю услышаны. Гораздо более значимо то, что мы к Богу обращаемся, получаем какое-то богообщение. Представьте, как люди живут вместе, например, дети, они чувствуют любовь, но когда вырастают, родители становятся для них каким-то объектом удовлетворения потребностей. Потом на этой почве происходит отход, как правило, они становятся самостоятельными, и только потом уже, значительно позже, пройдя среднюю часть жизни, они вдруг начинают вспоминать и ощущать, что пребывание с родителями оно само по себе настолько самодостаточное. Именно не стремление получить что-то важно, а важно совместное общение, которое и составляет истинную радость и ничем не может быть заменено. Так и в отношениях с Богом. Бог знает наши нужды, Он мог бы сам сделать для нас то, что нам необходимо, но Он хочет общения с Нами, не ограничивая нашей свободы. Для этого нам и дана молитва.
2. Но мы же не только просим земного, но и Небесного. Мы просим прощения грехов. Почему мы это делаем, ведь Господь видит наше сердце?
Чтобы мы состоялись как люди. Потому что человек, если он ничего не просит, в силу нашей испорченности, он теряет потребность в общении, может замкнуться в себе и любовь в нем не совершается. Сам по себе человек Бога благодарить не будет. Если дать ему все, то Бог станет ему не нужен. Это то, на что пал Адам. Вот это искушение свободой – оно все равно присутствует. И человек должен познать, пройти определенный жизненный опытный путь, чтобы понять, что он действительно ничто без Бога, и что Бог есть его Жизнь. Тайна Промысла Божия о том, как человек рождается и созревает. И не Бог в нас нуждается, а мы в Нем.
Если человек перестает говорить, вот он живет в семье и перестает общаться – он уже не член семьи.
3. А как же немые люди, живущие в семье?
Человек может сердцем вопить, как Моисей закрытыми устами так вопил, что был услышан на Небесах и Бог ему ответил явно. Все это разные формы молитвы, но все равно это обращение, молитвенное обращение. И потом, человек все-таки должен познавать, познавать своего Творца. Он должен помнить, что это несравнимые величины. Благоговение и присутствие Божие они не просто возвышают человека, делают его каким-то богоподобным, а оно открывает человеку его собственное положение и вызывает в нем определенные чувства – любви, благоговения и страха Божия, который возрастает от приближения к Богу. И это чувство необходимо человеку. МЫ сейчас отвечаем на наши вопросы из такого полусонного, полумертвого состояния. Но когда человек достигает определенных высот, для него эти вопросы отпадают, и становится понятно, что без молитвы, как и без Бога невозможно жить. Поэтому молитвенное обращение более всего приносит нам благодати Святого Духа, как говорит преподобный Серафим Саровский, когда оно становится естественным для человека.
4. Почему для многих из нас, холодных в вере, полезно духовное? Как молиться утром, вечером, в течение дня? Хотя многие могут подумать: должно же быть естественно, вот возникло у меня чувство благодарности Богу, и я своими словами поблагодарил Его. Совершил я какой-то грех, и своими словами попросил прощения или покаялся. Почему же Церковь считает, что для души человека полезно читать написанные святыми отцами молитвы и правила?
Потому что мы ничего не знаем, только какие-то азы. И для того, чтобы нам духовно возрастать, достичь какого-то определенного уровня зрелости духовной, мы должны стать подобны детям, которые приходят в школу, чтобы чему-нибудь научиться. Они учатся читать, писать, постепенно возрастая в знаниях. Но в школе, если не учиться, то никакого уровня ты не достигнешь, никаких экзаменов ты не сдашь. Это учение является первой ступенькой, первой стадией, когда человек должен понуждать себя на определенное исполнение правил. А эти заповеди не тяжки суть. Наоборот, когда человек начинает пробовать постепенно, если он не лентяй, а ведь Царствие Божие, оно нудится, то есть силой берется, прилагающий усилия входит в него, постепенно человек овладевает этим предметом. И оно становится для него жизненно необходимым и обязательным. И начинается оно, как и всякая молитва... в частности, научение молитве, то есть богообщению ... Есть даже такой грех – немолитвенность. Пожалуйста, ты можешь не молиться, но ты должен пребывать в молитвенном состоянии, обращенности к Богу. Так же и молитва, начинается с того, что человек становится просто как ребенок, который изучает свой родной язык. Разучивает стихи, читает какие-то образцовые литературные произведения, сначала маленькие, потом побольше, которые выделены опытом культурного развития и предлагаются как молоко, а потом как твердая пища, для того, чтобы человек узнал свой родной язык, научился мыслить, научился что-то понимать. Так же и здесь. Мы читаем молитвы, которые не нами составлены, молитвы святых, как образцы, вдохновленные Духом Божиим. И это, конечно, научает человека правильному отношению к Богу, пониманию духовных вопросов и чувству духовной жизни. Это чужие молитвы, и если мы им становимся чужды, то мы и Богу становимся чужды. Если мы к Богу хотим приблизиться, то тогда нам естественно, и потребно, и полезно, и необходимо этими элементарными образами молитвенного общения овладеть.
5. Есть люди, которые наизусть знают утренние и вечерние молитвы, но от их частого повторения чувство предстояния перед Богом притупляется. Ступень – молитва, как школа жизни, ими уже пройдена. Как им молиться?
Мы уже говорили, чтобы заглянуть в себя человеку необходимо чтение определенного молитвенного канона, то есть то, что мы называем правилами. И как показывает опыт, те, которые достигли высоты, они никогда не откладывают эти молитвы. И еще есть такой случай. Знаменитый наш молитвенник, чьи письма к духовным детям широко известны, схиигумен Иоанн (Валаамский), он в конце жизни, когда уже лежал на одре и понимал, что он уже перед дверьми выхода из этого мира, сказал: «Я теперь оставил все правила и оставил себе только одну молитву мытаря: «Боже, милостив буди мне грешному». Я теперь молюсь этой молитвой и плачу». Но ведь он жизнь прошел в молитвенном подвиге. Так что вопросы нужно мне это или не нужно – праздные. Конечно, нужно.
Теперь вопрос с охладеванием. Этот вопрос с духовником надо решать как, потому что человек как бы учился, учился до девятого класса, потом выясняется, что у него серьезные пробелы на уровне класса четвертого, его нужно опять на какой-то спецкурс вернуться и какие-то темы повторять. Конечно, цель молитв – не вычитать, хотя может быть с этого и будет борьба начинаться. Цель молитвы – научиться молитве, чтобы человек действительно постоянно обращался к Богу. Вот эти правила – это образы того, что человек все оставляет и предстоит перед Богом, он молится. И когда на этом пути он не достиг того, к чему должен был стремиться, это богообщение не стало для него желанным, не прошло вглубь, осталось только на поверхности какой-то его души. Тут есть разные способы и опыт исправления вот этого положения. На мой взгляд, все-таки, не нужно оставлять молитву, но нужно помнить, что молитва должна быть молитвой. Иногда ее можно замедлить, и стараться хотя бы одну молитву прочесть, при нашей загруженности жизни, молитвенной рассеянности. Конечно, мы можем утром выкроить 20 минут, вечером тоже. Но здесь надо постараться, владыка Илларион так советует, взять одну молитву и добиться, чтобы это была молитва. Хоть десять раз ее прочесть, хоть сто раз, хоть медленно, хоть быстро, хоть с поклонами, но добейся, чтобы это была твоя молитва. Чтобы твое сердце постепенно откликнулось. Если человек будет трудиться, есть такой замечательный принцип, по-моему, в Священном Писании – Бог дает молитву молящемуся. Есть молитвенное обращение о даровании молитвы. Когда это становится актуальным, человек найдет его, он будет просить. А когда человек не хочет ничего, он охладевает и, увы, бывает такое и духовно умрет. Но если он хочет, то Господь, конечно ему поможет. И благодатью своей дарует ощущения. Это в церкви видно. Когда мы в храм приходим и участвуем в общей молитве – другое что-то происходит, вокруг нас действительно какой-то мир благодати. На это направлена вся церковная жизнь, и в Таинствах, чтобы человек действительно научился, и чувствовать, и верить, и обращаться пребыванию в Боге.
6. Святитель Феофан Затворник и другие учителя Церкви они даже предлагали такой способ: ты уделяешь 20 минут на утренние молитвы – хорошо, не обязательно прочитать все утреннее молитвенное правило, но прочитайте медленно и внимательно.
А вот еще вопрос: почему мы молимся Божией Матери, ангелам и святым?
Потому что святые едины Духом с Господом, и они в нем пребывают. Они являются нашими ходатаями перед Богом и откликаются на наши молитвы. Об этом есть свидетельства в жизни Церкви. Такой пример: когда было Смутное время, явился преподобный Сергий митрополиту Арсению и сказал: «Радуйся, братие, молитвы наши и ваши услышаны. Завтра Кремль будет освобожден». Так и случилось. Весь опыт жизни Церкви говорит о том, что святые молятся за нас и слышат наши молитвы. И их ходатайством мы получаем потребное, если оно действительно потребно. И это тоже наше межличностное общение с ними, которое водит нас в область духовной, божественной жизни.
7. Святые сами нам помогают благодатью, дарованной Богом, или умоляю Господа помочь?
Мы знаем от Господа, Он Сам говорит: «Отец пребывает во Мне, Той творит дела». Все дарования святых действительно даются Богом. Если мы посмотрим чисто внешне, то кажется – есть Бог, который Сам все может делать, и есть святые, которым мы молимся, а они как некая промежуточная инстанция, молятся за нас. Но бывает, что святые, составляя единый Дух с Господом, обладают определенными дарованиями. И в этом смысле они как бы сами, но пребывая в Боге, Богом творят вот эти дары. Но вообще, это не так важно.
8. Почему мы молимся об исцелении болящих, если Господь знает кому, сколько и как жить?
Разные бывают у людей потребности, разные бывают люди. Монахи, например, говорят, что монахам не нужно лечиться, а только подлечиваться. Монах терпит, но не каждый может потерпеть, а бывает, что человеку нужно перенести эту болезнь. И вот в молитве наша просьба, чтобы нам облегчить нашу жизнь, чтобы нам исцелиться. Да, потому что, не дай Бог, потеряет человек, например, зрение, и тогда сразу понимает ответ на подобные вопросы. У человека есть потребность, и он просит, как дети просят своих родителей помочь. Апостол Павел просил трижды, а ведь это Апостол! Поэтому и мы просим потребное. Не всегда нам даруется это, и это второй вопрос. Тогда мы должны смиренно нести свой крест. Но просить об этом, пока тебе не стало ясно, что это дано тебе во спасение, нужно и можно. Это естественно для человека.
9. Но ведь многие замечают, что когда они болеют, у них обостряется духовное чувство. Им легче молиться и т. д.
Это верно, но у всего есть своя мера. И господь может наградить человека. Например, блаженная Матрона родилась слепой, а в 9 лет еще и ножки отнялись. Но не каждый человек потом способен прожить такую духовную жизнь, с таким духовным подвигом, как прожила эта святая. У каждого из нас своя мера. Поэтому эти искренние и чистые отношения с Богом, они реальны. И мы видим неоднократно, что исцеления такие совершаются. Иначе человек не поймет, что Господь – Вселюбвеобильнейший Отец.
10. Одно дело молиться за себя, другое дело молиться о здравии других.
Мы молимся по любви о других, понимая, что и наша жизнь, и их жизнь – все в руках Божиих и в Его промысле. Один замечательный священник говорил: «Господь знает, что там делать с нашими молитвами». Они не останутся ни втуне, ни всуе забытыми. Но как Он подает свою благодать – в виде исцеления, в виде облегчения, в виде просто духовного какого-то возрождения – это уже Его воля.
11. По какому принципу выбраны святые, к которым мы обращаемся с различными нуждами?
Можно молиться кому угодно и о чем угодно совершенно спокойно. Но наша вера такова, что когда мы видим однажды совершившееся чудо исцеления перед какой-то иконой, или после молитвы к какому-либо святому, мы начинаем понимать, что именно через эту икону, святого Господь те или иные дарования.
12. Кем и когда приняты молитвенные обращения? Где граница между благочестием и предрассудками?
Молитвенные обращения вводились в процессе жизни Церкви. Они постепенно и до сих пор появляются. Вот, например, молитва Оптинских старцев замечательная, которая сложилась из опыта жизни не одного поколения старцев.
На счет второй части вопроса: бывают просто очевидные глупости. Например, в день Усекновения главы Иоанна Предтечи круглое не есть – это предрассудок, такое отношение даже можно назвать грехом. Этим мы оскорбляем святых. А абсолютный ответ - граница определяется по духу. Духовное сравнивают с духовным. И если в душе возникает какое-то препятствие, какое-то отталкивание, значит нужно думать. Ну и потом выяснить это тоже можно в церковном общении: есть священники, есть литература, где приводятся ошибки новоначальных в том числе и в молитвенном делании и т. д.
13. Почему мы вообще молимся о житейских нуждах, ведь есть единое на потребу? Да будет на все воля Твоя!
Это все верно, но житейские нужды – это естественная нужда нашей жизни. Живем ли, умираем ли, мы все равно с Господом. Но то, что мы с Господом не лишает нас самих себя и того, что он дал нам в нашей жизни. Поэтому эти потребности, с которыми мы обращаемся к Нему естественны для нас, Господь их не презирает. Они могут послужить и должны послужить средством для того, чтобы наше возрастание в Боге, богообщение, оно совершенствовалось. Опять-таки, на примере семьи это очень легко видно. Как родители заботятся о детях: когда дети требуют какую-то игрушку, а родители понимают, что это глупость, пройдет два года и он ее выбросит, но сейчас она ему нужна. Так и Господь тоже знает, что нам нужно сейчас, и он нам дает, и не отрицает наших прошений.
14. Разве не достаточно одной молитвы о болящих ко Господу?
Достаточно одной молитвы: «Господи, помилуй», но полноты тут не возникает. Она может возникнуть для совершенных, когда он оставляет одну молитву: «Боже, милостив буди мне грешному». А здесь для кого-то так, для кого-то сяк. Есть общеобязательный круг молитв утренний и вечерний, а то, что мы по потребности выбираем – это то что святой человек составлял, и наше сердце откликнулось. А с другим нет, не сочеталось, поэтому мы можем выбрать то, что нам потребно. А если ничего не помогает, тогда есть молитва «Отче наш». И это труднейшая молитва, ей еще надо учиться.
15. Почему в молитвословах приводятся молитвы, которых нет в богослужении, например молитвы на современном русском языке?
Таких молитв не много. Действительно, славянский язык более молитвенно устроен, современный русский язык слишком секулерятивен. Разобщенность духовная людей, их бездуховность, она отражается в состоянии языка. Известен акафист «Слава Богу за все!», который на русском языке написан, он не обязательный конечно, потому что не каждое сердце откликнется на эти слова. Молитва Оптинских старцев – уникальный пример. То есть, возможно, все-таки молиться на русском современном, но это уникально, это чудо просто. И эта молитва употребляется только келейно, в церковном собрании – только молятся на церковно-славянском языке. Также для келейного употребления допустимо чтение Священного Писания на русском языке, но не на богослужении.
16. Почему не стоит читать молитву против бесовских нападений?
Почему не стоит? Есть молитвы против бесовских нападений – во-первых, молитва «Отче наш»: «и избави нас от лукавого». Это молитва от бесовских нападений, молитесь вот так вот. Есть молитва: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его». Есть молитва – 90-й псалом «Живый в помощи», которую принято утром читать. И конечно «Иисусова молитва». А есть специальные молитвы для священников (например, заклинательные), но это не для мирян и не для келейного употребления. А самодельные молитвы, какие-то самоизмысленные они нуждаются в проверке всей Церковью. Сейчас часто встречаются молитвы, которые могут молящегося, который прочтет их привести в некоторое недоумение. Этим не нужно играть, потому что сама по себе молитва не может изгнать бесов. Вот Бог может изгнать, но для того, чтобы Он это сделал, нужно победить в себе страсти.
17. А молитва святым Киприану и Иустинии?
Этим святым была дана власть над бесами. И мы обращаемся к ним, чтобы они нам помогли, потому что мы тоже очень слабые. Это тоже духовная брань, и это тоже нас приближает к Богу. Но это не значит, что святые Киприан и Иустиния должны для нас Бога заменить и мы должны только им молиться.
18. Зачем в молитвословах приводятся Заповеди Божии?
Дело в том, что молитвослов все-таки книга специфическая и в основном она предназначена для того, чтобы человек научился молиться, и молился пир помощи тех текстов, которые там приводятся. Но молиться, и не жить христианской жизнью… человек молится для того, чтобы благодать Божия осветила всю его жизнь, и чтобы он жить стал молитвенно. В этом смысле Заповеди Божии – это такие ограждения пропасти, куда нужно не свалиться. И конечно, проверять свою совесть, и для подготовки к исповеди они тоже очень полезны. Более того, ведь блаженства Евангельские, они входят в Литургию. Они молитвенны, как Символ веры. Это же не молитва, а исповедание, но он очень молитвенен, и он нам потребен именно в нашем молитвенном делании.
19. Какой должна быть келейная молитва?
Она должна быть: первое – молитвой, второе – она должна быть посильной. Лучше малое правило, чем что-то большое, которое человек взваливает на себя. Потом выясняется, что он не может его выполнять, и он его сокращает, а затем и вовсе оставляет. Лучше начинать с малого, а потом, если есть потребность, увеличить, но с благословения духовника.
